Невиновных — в СИЗО, политзаключенные — в кандалах

5 августа в Железнодорожном районном суде Самары было многолюдно — более 30 слушателей из разных городов России приехали принять участие в заседаниях по скандальному политическому Делу мародеров против правозащитников.

В этот день состоялось сразу 2 судебных заседания. Одно по существу у судьи Дюк с участием политзаключенных Айдара Камалетдинова, Андрея Воронцова, Геннадия Казанцева и Александра Кузнецова. Второе — по мере пресечения для задержанной 3 августа в 2 часа ночи соратницы Светланы Лады-Русь — Эльмиры Беловой.

На заседании у политзаключенных должны были перейти к допросу пострадавших, которых суд обязал доставить приводом. И, действительно, в процесс явился потерпевший Романеев — дядя уже известной Мосейчук. Однако его допрос так и не состоялся. Заседание было перенесено на 19 августа в связи с занятостью двух адвокатов защиты в другом суде — по мере пресечения для Эльмиры Беловой, проходившем в соседнем зале заседаний.

Но без скандала и в этот раз не обошлось: трое политзаключенных, содержащихся под стражей, были доставлены в зал заседания … в кандалах! Вы только представьте. Люди, вина которых еще никем не доказана, которых еще даже не осудили — уже были закованы в кандалы. Зачем так унижать личность и человеческое достоинство мужчин?

Тридцать человек слушателей заполнили больше половины зала суда. Поместились не все желающие. Люди были вынуждены стоять у окон, дверей, опершись на занятые охранниками «пострадавшей» Екатерины Мосейчук лавочки. Здоровенные мужики отказались уступить место и пожилым женщинам, и молодым девушкам, которые их просили об этом.

Личное участие Мосейчук в этом процессе немало удивило собравшихся и выглядело скорее жестом отчаяния, нежели какой-то ее уверенности в своей правоте. Вероятно, ее доставили приводом на основной процесс, как и требовала судья Дюк, но та решила остаться на заседание по делу Беловой.

Что независимости и объективности в процессе по Эльмире Беловой не будет — стало ясно еще до процесса. Тогда следователь Ронжина и «пострадавшая» мило хихикали и обсуждали какие-то вопросы в коридорах суда. Подобные беседы повторились позднее, уже в зале суда, но уже между представителем районной прокуратуры и следователем. Они даже сели за одним столом. Оставалась надежда только на судью Кривоносову, которая, по слухам, считалась одной из немногих судей, которая разбирается в делах и выносит хоть какие-то справедливые решения…

И, действительно, поначалу у собравшихся сложилось впечатление, что судья планирует судить по закону, а не по понятиям: в зал пустили максимально возможное количество слушателей, прессе разрешили вести фото и видео съемку, невзирая на протесты той же самой Мосейчук. Но это мнение оказалось ошибочным.

С самого начала заседания, с первых своих слов, по сведениям защиты, следователь Ронжина начала вводить суд в заблуждение. Защита сообщала, что она переврала все события того дня, когда Белова была задержана и приехала на допрос. Из показаний Эльмиры Беловой следует, что она была задержана в третьем часу ночи, Ронжина написала что-то вроде 13:40. Хотя еще ночью, из ОП-9, куда была доставлена активистка, Ронжиной звонили и сообщали о задержании Беловой. Что сделала следователь? Легла спать, по всей видимости, и Белову к ней доставили только через 12-13 часов.

По закону, без суда Белову не имели права задерживать более чем на 48 часов и еще в ночь перед судом обязаны были освободить из-под стражи, но этого не произошло. Не дал суд и в зале заседаний заявить ходатайство об освобождении Беловой по истечении 48 часов.

«Она еще меня не знала, первый раз меня видела и до допроса заявила представителям уголовного розыска, что меня поместят под стражу!», — сообщала Белова суду. Очевидно, что мера пресечения должна учитывать характеризующие данные человека, а Ронжина даже не стала спрашивать у Беловой — есть ли у нее дети, есть ли у нее родственники на иждивении и каково ее материальное положение. А ведь по месту задержания Белова ухаживала за пожилой больной тетей, которая по состоянию здоровья даже из дома не выходит и без помощи родственников ей никак не обойтись. Что говорить о двух несовершеннолетних детях, которых следователь решила без каких-либо оснований оставить без матери.

Ложь, недостоверные и неполные сведения, по словам защиты, содержались и в самом ходатайстве следователя о мере пресечения. Так, не был указан срок заключения под стражу. Ронжина, видимо, хотела посадить Белову бессрочно? Причем следователь не имела права просто в суде устно заявить эти сроки. Она их обязана согласовать со своим руководителем, чего сделано не было. Да и материал поступил в суд позднее законного срока, а, значит, суд должен был отказать следователю без рассмотрения по существу, и Белова должна была оказаться на свободе тем же днем.

Ходатайство следователя также звучало абсурдно. Ронжина утверждала, что Белова вымогала автомобиль, принадлежащий Мосейчук. Но элементарная проверка по базам ГИБДД дала понять, что автомобиль «потерпевшей» не принадлежит. Ронжина утверждала, что давала оценку заявлению Беловой о том, что Мосейчук завладела ее автомобилем, но это сделано не было. Почему Ронжина не «пробила» машину по базе? Она развела руками и заявила, что взяла все из … показаний якобы пострадавших! А их показания — объективная истина, что ли? Как оказалось, база ГИБДД куда достоверней.

Следователь бездоказательно заявляла, что Белова не являлась по повесткам и скрылась с места обыска в доме Лады-Русь, откуда Белову якобы хотели доставить на допрос в декабре 2021 года. Но сама же следователь признала, что повестки Беловой даже не высылались, через адвокатов Белову не искали, а в деле нет ни одного упоминания о том, что Белову хотели куда-то доставить и опросить. Ни поручений следователя, не иных документов в материалах нет.

Больше того, в суде выяснилось, что в то время, когда Белова якобы скрывалась с 14 декабря по 3 августа, она активно не скрывалась, а ходила по региональным и федеральным инстанциям, вела с ними переписку, добивалась адекватного рассмотрения ее заявления о мошенничестве Екатерины Мосейчук с автомобилем ее мужа. И, что самое интересное, еще 14 июля начальник Ронжиной, К.С. Тюнин отвечал на обращение Беловой, что она не является участником этого дела, потому ей никакую информацию не предоставят.

Как так вышло, что Белова, находясь в розыске, во всех заявлениях указывала адрес фактического проживания и к ней ни разу за это время не пришли? Странная работа следствия. И вот уже 3 августа она вдруг оказывается обвиняемой по постановлению о возобновлении уголовного дела, подписанного все тем же Тюниным!

И 3 августа из «никто по делу» Белова вдруг стала обвиняемой и ее преследование возобновилось за подписью все того же Тюнина.

Таким образом, на протяжении всего заседания следователь активно демонстрировала свою некомпетентность, непрофессионализм и отсутствие всякого желания объективно разобраться в деле. А источником всех ее утверждений был допрос якобы пострадавших… Очевидно, политзаказ.

Особо стоит отметить поведения Екатерины Мосейчук, по мнению всех, кто следит за рассмотрением дела в суде, псевдо пострадавшей по этому делу. Находясь на лавочке, она хихикала со своим адвокатом Казбаном, отпускала едкие комментарии в сторону Беловой и ее защитников. Но, как только ее вызвали на допрос, она начала очень жалобно излагать свою версию событий, расплакаться, правда у нее так и не вышло. «Ох, и актриса!», — прокатился шепоток по залу.

Допрос Мосейчук представлял собой 20 минут позора. Она не смогла нормально ответить ни на один вопрос защиты или Эльмиры Беловой. Она не смогла объяснить даже элементарную вещь: почему она, вместо якобы удерживаемого любовника, подала заявление. Денис Мосейчук (Мякотин), которого якобы бы били и удерживали, лично заявления так и не подал! Что же это за потерпевший такой? Да и подано оно было его теперь женой, не как положено — в отдел полиции, а в ЦПЭ!

Вместо ответов она вступала в перепалки с Эльмирой Беловой, адвокатами, а на вопросы защиты зачастую несла откровенный «бред». В итоге, она не нашла ничего лучше, как всех собравшихся в зале обозвать сторонниками Светланы Лады-Русь, которые ее преследуют и на нее давят. Похоже на манию, не правда ли?

В то же время Белова, которую, как оказалось, также признали преследуемой по политическим мотивам, очень последовательно, грамотно изложила свою позицию. Она доказала, что не скрывалась и даже не знала о розыске. Очень подробно изложила ситуацию с хищением ее имущества со стороны Мосейчук, что, в отличии от позиции якобы пострадавшей, подтверждено фактами, документами, экспертными заключениями.

«Скажите, мужчина, у которого есть и жена, и любовница, может быть честным?», — задавала Белова вопрос и следователю, и Мосейчук. А ведь именно Денис Мосейчук (ранее Мякотин), был замечен в порочных связях с Мосейчук, будучи женатым, имея двух несовершеннолетних детей. Как можно верить человеку, который врал и жене, и детям?

Белова очень наглядно пристыдила и следователя, и прокурора, и по судье Кривоносовой было видно, что она весь расклад по делу прекрасно понимает. И все, что она смогла сделать — это начать торопиться… Торопилась сама, торопила защиту, то и дело смотрела на часы. Дошло до того, что после прений она просто не дала сказать последнее слово Эльмире Беловой и вышла из зала. Кричащим ей вслед, что Белова не выступила с последним словом, судья ответила, что она как раз таки дала всем высказаться.

Спустя час-полтора судья огласила совершенно незаконное и необоснованное, по мнению защиты, решение о заключение Беловой под стражу. Очевидно, были проигнорированы десятки, поступивших на почту обращений от народа, с требованием избрать адекватную меру пресечения.

Были проигнорированы десятки положительных характеристик из различных инстанций и допрос мужа Беловой, который пояснял, что помощь его жены необходима семье, детям, родственникам… Вероятно, решение было заказным и всей стороне обвинения известным, ведь ни Мосейчук, ни представитель прокуратуры оглашения решения не дождались.

«Позор!», — кричали люди вслед уходящей Кривоносовой. «Судилище!», — кричали другие. Вступать в перепалку с народом не решался даже пристав, который, видимо, тоже все прекрасно понимал.

Решение районного суда будет обжаловано в ближайшее время. Следите за событиями.